Никифор, торговец чаем
Федор, деревенский парень
Старушка
Барышня
Торговка рыбой
Нищий (Жило)
Первый разбойник
Второй разбойник
Няни
Калики – 2 чел.
Лошадь

Картина
На сцене ряд живых картин. На переднем плане – ярмарочная площадь. На заднем – колокольня. Пасхальное народное гулянье. В центре сцены – карусель. На карусели – дети. Рядом барышни-няни. По обе стороны карусели – картинки к строчкам из поэмы. С правой стороны сцены – избушка. В ней сидит бабушка-мастерица. Она лепит игрушку. Одна из барышень «оживает» и начинает читать стихи. По ходу развертки поэтического текста оживают картины.

Барышня:
Стоит избушка,
В ней детский лепет,
Весь век старушка
Из глины лепит.
Слепив игрушку, Сажает в печку,
Идет в церквушку
И ставит свечку,
Чтоб в пекле глина
По-детски шало,
Легко и длинно
Вдруг задышала.
Очнулась: «Где я?
Как в люди выйду?
Одна идея,
Но нету вида!»
Чтоб дно оврага
Пронзило высью,
Нужна отвага
В работе с кистью.

Старушка (перестает лепить, поднимается и показывает свои работы).
И вот из глины,
Забыв о лени,
Кричат павлины,
Мычат олени.
Из глины дети
Со смехом сели,
И те и эти
На карусели.
По кругу сани
Летят в июне.
А снизу няни
Торчат, как нюни.
А вот торговка
Лиловой глыбой
Торгует ловко
Багровой рыбой.
У лавки давка
Лиловке – бабы:
«А ну, подбавь-ка
На хвост хотя бы!»
А той не жалко
В пылу разделки.
Из полушалка
Глядят гляделки.
А это действо
Считай задаром:
Сидит семейство за самоваром.
Вдруг самый малый,
Кажись, Петруха,
От чаю алый, –
Соседу в ухо.
Тут все дерутся:
От перебранки
Мелькают блюдца,
Летят баранки.
Закончил действо
Глава семейства:
Петруху в угол –
И нет злодейства.

Старушка подходит к чаеторговцу.

Старушка: Мне, любезный друг, пожалуйте чаю с баранками.
Никифор: От всей нашей души! С Пасхой Христовой! Христос Воскресе!
Старушка: Воистину воскресе!
На сцене появляется веселый парень с цветами. Мимо идет лошадь.

Старушка: Вот парень вышел
С деревни в город.
На парне вышит
Цветами ворот.
Пришел на площадь,
Открыл зевало.
Шла мимо лошадь,
Цветы сжевала.
Отцвел парнишка.
Как на кощее,
Ода манишка
Висит на шее.

Уходит. Лошадь нюхает цветочки. Бежит к карусели и дарит детям и нянями по цветочку. На нее никто не обращает внимания.

Федор: Это что! Это ничего! Тварь Божия, значит, решила цветочками разговеться! Слава Богу! Хорошо-то как! Вот оно, веселье-то пасхальное!
Никифор! Кому чаю? Горячего с душицей, подходи, чего мелочиться!
Федор: Наливай, отец, покупаю весь самовар! Народ честной поить буду! Угощу всех на Пасху!
Никифор: Э, нет, постой! Чего это ты так расхрабрился! Денежки, они, милый ты человек, счет любят! Ой, любят!
Федор: Да радостно мне! Пасха ведь нынче!
Никифор: Так-то оно так, конечно, только нечего понапрасну деньгами сорить.
Федор: Да ты что, отец, так осерчал! Я ведь деньги-то не украл, мне их Господь помог за доброе дело получить!
Никифор: Господь, говоришь? А, по-моему, нечего тут Бога приплетать. Сам человек работает, сам и денежку получает!
Федор: Да чего тут спорить? Как хочешь считай! Только мне сам Господь помогает!
Никифор: (выходит из-за прилавка) Вот бедолага! Да разве можно с такими мыслями на свете жить? Съедят ведь, оглянуться не успеешь! Пойдем-ка лучше, коли уж ты мне, старому человеку, не веришь, у людей спросим! Только вот что. Если уж моя правда будет, то денежки твои пусть в честь моей правды в моем кармане зазвенят! Ну, а твоя возьмет, пои народ честной хоть целый день! Согласен?
Федор: Ну, по рукам! Только во Славу Божию, чтоб все четь по чести – у первых трех встречных спросим, и дело с концом. Мне вишь, отец, Пасхой надышаться
охота!

Торговец чаем, и парень подходят к торговке рыбой

Федор: Христос воскресе, бабуля!
Торговка рыбой: Воистину воскресе! Чего брать будем?
Федор: Нет, ты с этим погоди. Скажи-ка нам, вот как на духу, сам человек денежку наживает или Бог ему за труды дает?
Торговка рыбой: Э, с Богом-то оно понятно, красиво на словах получается, а на деле – сам весь день крутишься, крутишься… Что накрутишь, то и получишь!
Никифор: Слыхал, парень? Сам человек свое добро получает! До свидания, тетка!
Торговка рыбой: А рыбешку-то чего не берете? Хорошая рыбка!
Никифор: Некогда сейчас, тетка! Опосля зайду!

Отходят. Идут мимо торговых рядов. Встречают нищего.

Никифор. А вот он я, третий ответчик!
Федор: Нет, как же! Мы ведь с тобой уговор держим…
Никифор: Что ты заладил? Пасха нынче или нет? Человек я или птица?! Давай, спрашивай!
Федор: Да ладно, чего там. Я и так твой ответ знаю.
Никифор: Нет, ты все равно спроси, чтоб все честь по чести. Да и люди послушают.
Федор: Ну как хочешь. А вопросик мой таков. Своим ли трудом человека живет или ему Господь помогает?
Никифор: Слушайте все! У Бога всего много, а у нас – редька да квас! Господь далеко, а дежка близко. Ежели работаешь, не ленишься, то и без Бога проживешь, как в поле горох! Вот мой сказ! Клади в мой карман весь свой припас!
Федор: что же, брат, бери. Уговор дороже денег. Только все одно: Бог человеку во всех делах помогает!
Торговка рыбой: Много же он тебе помог!
Няни: Гляди-ко, какая ему подмога была!

Все смеются над Федором.

Федор: Ах, люди добрые, нечего тужить! Пойду по свету, работу поищу! Христос воскресе!
Все: Воистину воскресе!

Картина вторая
Дорога. По обеим сторонам – ели. Федор шагает. Навстречу калики перехожие. Они поют пасхальные духовные стихи. Федор слушает.

Федор: Христос воскресе!
Калики: Воистину воскресе!
Федор: Скажите, люди добрые, есть Правда Божия на свете?
Калики: Есть, человек милый, есть, без нее и солнце не взойдет, и песня разладится.
Федор: Спаси Вас Христос, братцы!

Идет по дороге дальше. Наступает вечер. Вдали показывается избушка. Федор подходит к двери. Стучится.

Федор: Эй, пустите странника переночевать!.. Тихо. Есть кто дома? (Стучит.) Зайти что ли?

Открывает дверь. В доме никого нет, только стол да лавки, да печка.

Федор. Печка холодная. Икон нету. Что за домишко? Страшновато как0то тут. Ну, да и на том Слава Богу! Все под крышей, а иконочка у меня с собой есть.

Достает иконочку, ставит на стол. Начинает петь пасхальный тропарь.

Федор: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех…
Слышится шум, людские голоса.
Федор: Кто-то идет. Что-то томительно так… От греха подальше заберусь-ка я лучше под стол. Нечего храбриться, когда смерть явится!

Забирается под стол. Иконочку забывает захватить с собой. Вскоре входят двое. По виду – разбойники. Садятся за стол.

Первый разбойник: Глянь-ка, а у нас кто-то был. Икону вот оставил.
Второй разбойник: Воскресение Христово. Вишь, люди-то, христиане, праздник празднуют, пироги едят, на каруселях катаются, а мы тут с тобой целый день в кустах просидели и ни одной живой души не порастрясли. Где Жило-то? Куда он запропастился? Третий день уже.
Первый разбойник: И то! Бросил он нас! А я, знаешь, вчера во сне видел, как на лошади землю пахал. Хорошо! Да только нету нам с тобой обратной дороги из разбойничков!

Открывается дверь. Входит нищий. Он же – разбойник Жило.

Жило: Что верно, то верно. Заказана вам дорожка! А я с новостью хорошей. Завтра утром через зеленый бор базарный чаевщик с выручкой домой поедет. Пошевелим ему кусточки!
Первый разбойник: Пооттопырим ему карманчики!
Второй разбойник: И у нас, значит, праздник будет! Славно задумано.
Жило: Ну, нечего раньше времени о пирогах мечтать. Давайте-ка спать ложиться. Вставать рано, дело само в руки плывет. Как-то я там, на базаре, сказал? Кому Бог дает, а кто и сам берет!

Разбойники укладываются спать и вскоре засыпают. Федор выбирается из-под стола и тихо выходит из избушки.

Федор: Вот дела так дела. Сейчас же в город пойду. Предупрежу чаевщика.
Уходит.

Картина третья
Базарная площадь. Утро. Калики перехожие поют духовную песню. Чаевщик Никифор запрягает лошадь. Появляется Федор.

Федор: Христос воскресе!
Никифор (хмуро): Воистину воскресе. Что, брат, вернулся? Денег жалко стало?
Федор: Да нет. Видишь, тут какая история. Тебя, Никифор, у зеленого бора разбойники ждать будут. Ты бы повременил с отъездом или в объезд бы ехал!
Никифор: Ай да парень, ай да, хват! Что тебе за услугу эту, рубль серебром али полтинник потом?
Федор: Да мне ничего не надо. Я ради Христа, задаром тебя от разорения спасти хочу.
Никифор: Ишь ты, спаситель какой выискался! Я в городе нажился. Мне домой надо. Ребятишкам подарки привезти. Мамкам сережки.
Федор: Ну, ты хоть в обход поезжай.
Никифор: Что ты привязался! Не верю я тебе. Скажи просто, денег, мол, жалко. Думу думаешь, как бы их обратно подцепить, вот время-то и затягиваешь.
Федор: Не хочешь верить – не надо. Возьми тогда с собой. Авось, пригожусь.
Никифор: Садись, этого добра не жалко! Но-о, пошла, родимая!
Федор: Больно лошадка-то у тебя веселая! Цветочки вон любит.
Никифор: Это точно, любит. Я ее вчера, по случаю, купил! Она еще знаешь, как «Христос Воскресе» запоют, головой кивать начинает и смешно так ногами сучит. А вот давай запоем.

Федор и Никифор запевают пасхальный тропарь. Лошадь вертит головой, благообразно вышагивает и они уезжают.

Картина четвертая
Лесная дорога. Никифор что-то напевает вполголоса. Федор молчит. Вдруг выходит Жило.

Жило: Здорово, люди добрые!
Никифор: А здорово, Христолюбец! Ты как тут?
Жило: Да вот решил слово-то свое базарное на деле применить.
Никифор: Это какое слово-то?
Жило: Кому Бог подает, а кто и так берет!
Жило свистит. На дорогу выходят его сотоварищи-разбойники.
Жило: Ну, брат, коли хочешь в живых остаться. Давай слезай с телеги и иди домой к жене да деткам малым!
Никифор: Помилуй, братец, как же я пустой да пеший домой вернусь?
Первый разбойник: Не гневи нас! Сказано идти восвояси, и дело с концом!
Никифор: Эх, судьба. Видно, прогневил я Бога! Слышь, Федор, а Правда-то твоя! На вот – возьми свое добро. Хошь воюй за него, хошь так отдай! Прости метя, брат!
Федор: Да, ладно, чего там, нынче Пасха! Бог простит! И вы нас, разбойнички, простите!
Жило: Вот товар получим, тогда и простим! (Свистит). Ребятушки, налетай!

Жило и разбойники окружают Никифора. Никифор покорно ждет своей участи. Федор пытается его защитить.

Федор: Не трожь его, а не то со мной дело иметь будешь!
Жило: Да ты что, парень! Он тебя обобрал, теперь мы его пустошим. А твое – при тебе останется! Не лезь не в свое дело!
Федор: На Пасху нет чужих дел!
Второй разбойник: Да что с ним разговаривать, голову с плеч и конец разговору!

Второй разбойник поднимет дубинку и замахивается на Федора. Вдруг раздается громкий голос: «Христос Воскресе!» Все смотрят по сторонам. Еще раз неизвестный голос говорит «Христос воскресе».

Жило: Кто это?
Лошадь: Это я говорю. Христос Воскресе!
Все: Воистину воскресе!
Лошадь: Вы что задумали на Пасху Святую?! Я – скотинка несмышленая и то понимаю: в мир радость пришла, а вы души свои погубить порешили! Бросьте свои дубинки и просите прощения!

Разбойники бросают оружие.

Жило: Это что? Это как же? Говорящая, значит?
Лошадь: Не сомневайся. Иногда Бог для вразумления грешников не только лошадям. Но и ослам уста разрешает!
Жило: Постой, постой! Ты хочешь сказать, что Сам Господь меня такого темного, худого, в этот самый час спасти хочет?!
Лошадь: А как бы я, по-твоему, заговорить стала. Если бы оно по-другому было?
Жило (бросает шапку на землю): Эх, лошадка, твоя правда! Думаешь, я голоса твоего испугался?! Нет. Когда я на базаре за нищего себя выдавал, все соборный колокол слушал. Всю душу он мне своей радостью надсадил, и решил я, ежели есть Бог и хочет душу мою спасти, то даст мне знать, не допустит, чтобы я на Пасху кровь пролил христианскую. Так оно и вышло! (обращается к разбойникам) Все, ребятушки, конец вашему жиле, теперича Василий на свете жить будет!
Разбойники: А ты это, Василий, нас с собой возьми. Куда мы теперь?
Второй разбойник: Мне и сон был, я в нем землю пахал. Соскучился по землице!
Жило: Ну, это дело не скорое еще. А вот что сейчас делать будем, одном Богу ведомо!
Никифор: Ребятки, простите, вижу что кругом виноват. Всех искусил! Чего предлагаю-то? Давайте вернемся в город. Веселья хочу! Душа моя словно бы от чего освободилась! Господи, прости, что таким я чаежмотом стал! Чего с человеком полтинник творит! Федор, еще раз прошу у тебя прощенья. Не сам человек себя кормит и поит, все один Господь! Твоя правда!
Федор: Да не моя, а Божия.
Лошадь: Ну что, едем, значит, обратно?
Все: Едем, едем!

Все садятся на тележку и запевают «Христос Воскресе!» Уезжают.

Картина пятая
Базарная площадь перед храмом. Колокольный звон. Все по-прежнему: торговка продает рыбу. Карусели пусты. Все столпились у прилавка с самоваром. Веселятся. Угощаются чаем и кренделями. Там же старушка с лотком дымковских игрушек.

Никифор: Налетай, не жалей живота, отворяй ворота, наливай до верха, Пасха, Пасха!

Василий Жило ведет лошадку за уздечку, девок катает.

Василий Жило: Господи, хорошо-то как! А звон-то какой, всю душу на небеса поднимает!

Чешет лошадку за ухом.

Василий Жило: Снова тебе Бог уста затворил. Но знаю я – все понимаешь. (Лошадка кивает головой). Ты не бойся, я к прежнему уже не вернусь. Уж кто-кто, а я за свое слово отвечаю!

Подходят к прилавку, на котором стоит самовар. Никифор наливает чаю лошадке. Та понимающе мотает головой и пьет чай. Федор рассматривает лоток с игрушками у старушки.

Федор: Мы у старушки
Усвоим хватку
Из той игрушки
Отстроим Вятку.
Василий: А в ней церквушку
Деревню, речку
За ту старушку
Поставим свечку

Никифор
Все сердца краски
Под серой пылью
Мертвы как сказки
Под горькой былью
Пройдемся ваткой
По краскам этим,
И нашей Вяткой
Весь мир осветим

Федор:
По старой глине
Молитвой треснем
И в Божьем Сыне
Вовек воскреснем!

Все: Воистину воскреснем!
Никифор: Веселись, честной народ, Пасха красная идет!