• Позывные.
• Открывается занавес.
• На сцене – хоровая группа.
• На экране – заставка.
• От хора отделяются двое ведущих
(Размышляя)
1-й : Война…. От Бреста до Москвы – тысяча километров, от Москвы до
Берлина – тысяча шестьсот.
2-й: Это поездом если, то не менее четырёх суток, самолётом – примерно
четыре часа..
1-й: Перебежками и по – пластунски – четыре почти года!
(сдержанно, сурово звучат голоса ведущих)
2-й: Четыре года! 1418 дней. 34 тысячи часов. И более двадцати миллионов
погибших советских людей!
1-й: Мы живём в эпоху больших масштабов, мы привыкли к крупным цифрам, мы с
лёгкостью, почти не задумываясь, произносим – тысяча километров в час,
миллион тонн сырья, миллиард долларов прибыли..
2-й: Но более 20-ти миллионов погибших… Вы представляете себе, что это такое?
1-й: 20 миллионов в пропорции ко всему населению Советского Союза тех
лет, это значит – каждый восьмой. Каждый восьмой житель нашей
страны погиб на войне. Вот что такое 20 миллионов!..
2-й: 20 миллионов могил на две с половиной тысячи километров – это значит
семь с половиной тысяч убитых на километр, 15 человек на каждые два
метра земли!
1-й: 20 миллионов за 1418 дней – это значит 14 тысяч убитых ежедневно,
шестьсот человек в час, 10 человек каждую минуту.

2-й: Давайте вспомним, как это было. Давайте вспомним людей, которые не
щадили свои жизни ради того, чтобы мы с вами могли любоваться
восходом и закатом, слушать пение птиц, растить хлеб и баловать детей.

Хор исполняет песню «Берёзовые сны» (муз. В. Гевиксмана, сл. Г. Фере)

1. «Панфиловцы»

(Под конец песни на экран проецируются кадры землянки и солдат в окопах)
• Затемнение. Хор уходит.
• На сцене – декорация окопа, очертания траншеи. Бойцы занимаются своим делом – наблюдают за противником, чистят оружие, чинят одежду, пишут письма.
Клочков: Петренко, ты женат?
Петренко: Да…
Клочков: Жену любишь?
Петренко: Если бы не любил, то не женился…
Клочков: А дети есть?
Петренко: Сын и дочь…
Клочков: Дом есть?
Петренко: Есть, добрый…
Поблизости рвутся снаряды. Все пригибаются. По траншее идёт генерал Панфилов с ординарцем.
Солдат: (предупреждая)Генерал Панфилов!
Клочков: Рота, смирно!
Панфилов: Отставить! Находиться на своих местах! Какая обстановка?
Клочков: Товарищ генерал, второй час на нашем участке тишина.
Непрерывно ведём наблюдение… Подозрительная тишина.

Панфилов: (всем) Сегодня пошли семнадцатые сутки, как наша дивизия
сдерживает немцев на этом очень важном рубеже. Враг рвётся к
Москве. Мы не должны пропустить его в столицу! Не бывать
этому! Не пройдёт немец! Надеюсь на вас, сыны мои!
(Панфилов уходит. Солдаты возвращаются к прерванным делам. Слышится отдалённый шум моторов. Все настораживаются. Шум нарастает. Клочков бросается к брустверу траншеи. На экране – кадры танковой атаки.)
Наблюдатель: Танки, товарищ политрук! Танки идут!
Клочков: Никакой паники! Танков не больше 20-ти. Не беда. Меньше чем по
одному на брата! Будем встречать! Кроме нас, на рубеже никого
нет! Приготовиться к бою!
(Шум приближающихся танков нарастает. Бойцы готовят гранаты, бутылки с зажигательной смесью, противотанковые ружья. Начинают вести огонь по противнику. Огромные всполохи от разрывов гранат и снарядов – отблески ожесточённого боя в обороне. Шум танков стихает, атака отбита.
На экране – кадры наблюдателей в окопах.)
Петренко: Уходят, гады! Уходят!
Клочков: Собрать оружие и патроны. Перевязать раненых.
(Некоторое время длится полная тишина. Секунды сильного напряжения. Вновь слышится гул.)
Клочков: Сволочи, идут опять! Теперь танков тридцать будет, нет, больше!
Друзья! Велика Россия, а отступать некуда! Позади Москва!
(Звучит шум боя. На экране кадры – танковой атаки. Панфиловцы поочерёдно поднимаются в атаку на танки, и каждый падает сражённым. На экране кадры разбитых танков. Фонограмма боя стихает, переходит в завывание метели, синий приглушённый свет высвечивает тела погибших панфиловцев.)

• На экране – Москва. Луч высвечивает солиста в военной форме.
Звучит песня «Ты – моя Москва».

(На экране кадры блокадного Ленинграда. На сцену с разных сторон выходят закутанные женщины, девушки, старики. Дети. Они выстраиваются в длинную очередь на втором плане. У правой кулисы ставится стол с весами, разделочной доской, ножом, ножницами, картонной надписью «Хлеба нет». Но люди стоят в длинной, во всю сцену очереди за хлебом. Им очень холодно, очередь не движется. Люди в очереди говорят как бы сами с собой, произносят монологи вслух. Говорящий человек высвечивается пушкой.)
1-я : Под Москвой хорошо. Москва отбила от себя врага. Но в Ленинграде всё ещё грозно. Сегодня снаряды ложились по Кировскому. Обстрел настиг нас при приближении к дому. Снаряд разорвался у нашей проходной будки, у ворот, как раз в ту минуту, когда мы, подъехав к главному подъезду, выходили из машины.
2-я: Вчера я в первый раз в жизни поняла, что означает выражение
«подкосились ноги». Я была одна на большой гулкой лестнице, когда
ударила бомба совсем близко. Я услышала громовой удар, а потом дополнительные раскаты. Земля бурлила, как вода. И дом зашатался. Не помня себя, прибежала в бомбоубежище, где были уже все наши. Ноги у меня были как из ваты. Потом прошло…
3-я: Труд ладожских шоферов – святой труд. Достаточно взглянуть на дорогу. На эту избитую, истерзанную, ни днём, ни ночью не ведающую покоя дорогу. Её снег превращён в песок. Всюду – в ухабах, колеях, ямах, канавах, воронках, лежат мёртвые машины и части машин. А ведь эту дорогу под снарядами и бомбами ладожские шофёры каждодневно пересекают четыре раза. Ведь это для них повсюду алые надписи на щитах: «Водитель, сделал ли ты сегодня два рейса?» И водитель делает эти два рейса…
• На авансцену выходит женщина-продавец. Она тепло одета, поверх пальто – фартук.)

Продавец: И было так: на всём ходу
Машина задняя осела.
Шофёр вскочил, шофёр на льду.
Ну так и есть, мотор заело.
Ремонт на пять минут – пустяк,
Поломка эта – не угроза,
Да рук не разомкнуть никак:
Их на руле свело морозом.
Чуть разомкнёшь – опять сведёт.
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб – две тонны. Он спасёт
16 тысяч ленинградцев.
И вот в бензине руки он
Смочил, поджёг их от мотора –
И быстро двинулся ремонт
В пылающих руках шофёра.
Вперёд! Как ноют волдыри,
Примёрзли к варежкам ладони.
Но он доставит хлеб, пригонит
К хлебопекарне – до зари.
16 тысяч матерей
Пайки получат на заре –
125 блокадных грамм
С огнём и кровью – пополам.
О, мы познали в декабре:
Не зря «священным даром» назван
Обычный хлеб, и тяжкий грех
Хотя бы крошку бросить наземь.
(Продавец уходит за кулисы.)

4-я: Опять были в филармонии. Адский холод. Люстры горят в четверть силы. Оркестранты – кто в ватниках, кто в полушубках. Скрипачам нужны лёгкие, свободные руки – поэтому тут ватники. Виолончели и тем более контрабасы могут быть в полушубках – у них движения руки направлены книзу. Барабану теплее всех – он согревает себя ударами. Первая скрипка была густо небрита: наверное, не на чем согреть воду или света не было.
• Звучит «Маленькая ночная серенада» или «Фантазия ре-минор» В. А. Моцарта – красивая, бодрая вселяющая веру в жизнь музыка звучит контрапунктом ко всему происходящему, подчёркивая трагизм ситуации.
• Приходит продавщица. Начинает резать и взвешивать хлеб. Очередь движется медленно. Люди подают карточку продавщице. Она отрезает талончик на один день, отдаёт покупателю. Отрезает 250 гр. хлеба, взвешивает на весах. Отдаёт покупателю. Каждый, кто получил кусочек хлеба, бережно заворачивает его и кладёт за пазуху. Какая-то женщина сразу отщипывает кусочек и даёт его ребёнку. Люди, получившие хлеб, проходят по переднему плану, перед очередью, но позади музыкантов. Очередь медленно двигается, но не заканчивается. Зритель должен видеть, что очередь не имеет конца. Музыкальный номер заканчивается. Музыканты уходят. Звуки метели Хлеб заканчивается. Продавец ставит картонку «Хлеба нет». Стол с весами уносят. Очередь горестно ропщет, но не уходит. На передний план выходят солисты в военной форме (вокальная группа), заслоняя собой блокадников.

3. Песня «Волховская застольная».

• На 3-м куплете, очередь подходит на передний план, поёт вместе с вокалистами.
• Затемнение. Все уходят.
• Звук летящего самолёта, свист бомбы, разрывы снарядов.
• Крик: Воздух, девочки, «мессеры».
• «От винта!». Звук заводящегося самолёта, голоса в темноте.
• На экране кадры летящего самолёта «этажерки». Размеренно шумит мотор самолёта. В центре сцены сидят две лётчицы (декорация «самолёт»). По курсу полёта, по зрительному залу мечутся лучи прожекторов. На экране кадры «женская эскадрилья».
Марина: Подходим. Сейчас веселая жизнь начнется. Огненную завесу
устроили, гады!
Женя: Встречают. Страшно подумать, если б не война, где бы ты ещё такую
красоту увидела: зелёные, красные пчёлки, рой целый.
Самолёт ловит один прожектор, потом второй. Стрельба, кругом разрывы.
Марина: Нас поймали. Противозенитный!
Женя: Давай уходи!
Марина: Мы падаем! Ещё падаем… Отстали!
Женя: Возьми чуть ниже. Сброшу бомбы, поищем цель. Марина, смотри,
танки!
Марина: Вижу, на Эльтиген идут. Да много-то как!
Женя: Морячков наших живьём гусеницами в окопах похоронят. На боевой!
Марина: Выхожу. Целься лучше, веду по ниточке. Бей их!
Женя: (кричит) Попала!
Марина: Молодец, Женя! Бегом домой за подмогой, пропустить их никак
нельзя.
Женя: (кричит) Куда домой, у меня ещё бомбы есть.
Вновь их ловят прожектора. Яростная стрельба.
Марина: Попали! Машина плохо слушается. Ой!
Женя: Маринка, что с тобой? Ранена?

Марина: Ничего, штурман. Нормалёк. Потяну к морю, попробую вырваться.
Прорвёмся, штурман, ты курс давай.
Женя: Смотри, кто-то из наших выручает, взяли огонь на себя. Девчонки
милые, спасибо! Фу, отстали. Всё, перевяжи рану.
Марина: Здесь я командую, медлить нельзя, пока паника, их бить надо.
Женя: Разверни в сторону Керчи. Набери высоту.
Марина: Есть! Выжимаю последнее!
Женя: Приглуши мотор, по тихому подкрадёмся, а я в передние танки
брошу. Внимание! Залп!
Марина: Попала! Уходим! Жень, а ты знаешь, в дивизии о твоей меткости
легенды ходят.
Женя: (поёт) А мне на енто наплевать….Девчонки их добьют, бежим домой.
Марина: Разбежались! Оглянись: нас изрешетили, не хуже как вчера, выше
150 метров подняться не могу… И сил больше нет.
Женя: (кричит) Марина, милая, перевяжись, кровью изойдёшь, от полётов
отстранят! Я поведу. Только не отключайся!
Марина: (слабым голосом, но не унывая) Веди…(напевает слабым голосом)…
• Звук совершающего посадку самолёта. К лётчицам бегут военные с носилками.
Сцена – лётчицы исполняют «Вальс фронтовых подруг»

Герой войны Фадин.

• Затемнение. Эпизод написан по документальному материалу.
• Меняется декорация, фронтовой госпиталь, кровати, топчаны, на переднем плане перевязанные бойцы тихонько напевают песню «Солдатские сны». Высвечивается палата госпиталя, на экране кадр (госпиталь). Медсестра раздаёт таблетки, одному суёт газету.

Медсестра: Петров, на перевязку. Червоненко, проводи политинформацию.
(Петров садится на стул в центре, Медсестра делает ему перевязку.)
Червоненко: Газета «Суворовский натиск». После взятия нашими войсками
Киева, Красная армия решительно наступала. Большая часть гитлеровских войск оказалась в окружении. Фашисты подтянули 16 дивизий из резерва и стали наносить контрудары….
• Медсестра и раненые активно и крайне заинтересованно реагируют на статью
…29 января гвардейский танковый корпус перешёл к обороне. В непрекращающиеся атаки гитлеровцы бросали одновременно до 250 танков и самоходок. Каждый бой шёл на пределе человеческих сил. К утру 18 февраля в составе бригады остался только один танк Александра Фадина. Именно ему до прихода резерва предстояло выбить противника из деревни Дашуковка и удерживать её, закрывая появившуюся в окружении группировки немцев брешь. Ничего себе!
Петров: Да уж, повезло парню!
Червоненко: Ровно в 6 утра танк вышел на выполнение боевого задания. Танк ворвался в село, извергая огонь, давя гусеницами. Два немецких танка пытались спасти положение. Командир 34-ки с ходу первым выстрелом зажёг один из них. Второй, не приняв боя, отошёл.
• Санитары вносят носилки с раненым.
Санитары: Принимайте новенького.
Все: Тише вы!
Червоненко: На дорогу выехала колонна немецких автомашин – она была
грамотно расстреляна. На пути встретился бронетранспортёр –
он был измят гусеницами.
1-й санитар: Старшина Самсонова, куда определять бойца?
Медсестра: Лёгкий?
2-й санитар: Легкий, в рубашке родился.
Медсестра: Червоненко, подвиньтесь…посадите пока здесь.

• Санитары тоже слушают Червоненко. По ходу чтения статьи все присвистывают от удивления, восклицают.

Червоненко: Танк курсировал на окраине села, вызывая врага в поле. Бой длился
уже третий час. Немцы выставили против Т-34 двух «Тигров», а один
танк пошёл в обход. Даже в этой неравной схватке Фадин действовал
с холодной выдержкой воина. Головной «Тигр» был пригвозджён к
месту метким выстрелом. В течении шести часов один танк сражался
с превосходящими силами противника и победил. Вскоре подоспел
резерв…
Все: Вот это да! Вот это герой!
Медсестра: (поступившему раненому) Иди сюда, хлопчик. А как тебя зовут?
Боец: Саша.
Медсестра: А фамилия у тебя есть, Саша?
Боец: Фадин, Александр.
• Немая сцена. Выходят артисты.
Артисты: Здравствуйте, товарищи легко и тяжелораненые.
• Концертные номера.

Сцена у костра.

1-й боец: Ох, до чего ж у меня по работе руки истосковались. Сказали бы
мне сейчас: «Спасибо тебе, Петров, за то, что помог, чем мог.
Ступай домой.» Пошёл бы, пешком бы пошёл. Землю б день и ночь
пахал…
2-й боец: Даже сказать не могу, как меня домой тянет. Хотя бы глазком одним на родные места взглянуть…
1-й боец: Ой, как хорошо у нас весной! Тишина такая, что в ушах звенит. А прислушаешься – всё шумит, живёт…

3-й боец: Вчера от мамы письмо получил. (Открывает конверт. Читает.)
Здравствуйте, мои дорогие сыночки! Собрали урожай, хоть и небогатый, но и этому рады! Бабка Дарья всё болеет. А у меня вся душа по вам изболелась. Днём всё плачу, и ночью плачу – как вы там, родимые. Приснился тут сон, будто идёте вы по полю, и поёте. Проснулась, сердце колотится! Берегите себя! Пишите чаще! Ох война, война. Когда же она кончится, проклятая? Любящая вас мама.
Сидит, смахивает слезу и поднимается.
Песня «Два брата».

Сталинград.

• Боковые лучи голубого и зеленого цвета высвечивают шестерых солдат. Слышны отдаленные залпы артиллерии и со стороны «немецких окопов» (издалека), звучит нацистский марш.

1-й боец: Вот тянут душу, гады!..
Товарищ старшина, разрешите, я по ним хоть очередь дам.
Старшина: Отставить! Лежать тихо, себя не обнаруживать, потроны беречь,
ясно.
1-й боец: Ясно…
2-й боец: Это пропаганда у них такая подлая…Ты не реагируй…
1-й боец: Да я не реагирую…
2-й боец: Товарищ старшина! С тыла ползет кто-то.
Старшина: Где? Держи его на мушке, гада! Без моей команды не
охотиться, беречь патроны.
2-й боец: Есть не стрелять, беречь патроны!
5-й боец: С тыла… Где же теперь тыл? Вторые сутки держим круговую
оборону…Кругом фронт…
Старшина: Отставить разговорчики. Следить в оба!
1-й боец: Бежит, бежит, в рост бежит!

Старшина: Да это ж наш политрук! Стой, стой, за ним, никак фрицы
гонятся! А ну-ка, Иванов, по моей команде короткими
очередями отсечь фрицев!
(бьет пулемет)
Старшина: Да пригинайтесь вы, Кузьма Николаевич, пригинайтесь! Всем
бить прицельно, прикрыть лейтенанта, Огонь.
(бьет пулемет)
Старшина: Сюда, сюда, Кузьма Николаевич!
(в окоп сваливается политрук)
Политрук: Где командир роты?
Старшина: Убит командир. Еще третьего дня…
Политрук: Подождите, подождите, дядя Миша… А кто же командует
ротой?
Старшина: А ротой никто не командует, потому как от роты нас шесть
человек всего осталось. С вами вот теперь – семеро.
Политрук: Так значит я командую…(звучит нацистский марш)
А это что за художественная самодеятельность?
Старшина: А это немец нам пропаганду делает. До обеда артобстрел, в обед
пластинки крутят, ну, а уж, после обеда – атака…
Политрук: Обнаглели! Ничего стало быть, не опасаются, так дядя Миша.
Старшина: Стало быть так…
Политрук: Не опасаются…Старшина!
Старшина: Я!
Политрук: Какое приняли решение?
Старшина: Полагаю, надо к своим пробиваться, товарищ политрук.
(марши стихают)
Политрук: Неправильное решение. Немцы тоже считают, что мы будем
пробиваться к своим, и уже приготовились нас встретить. Сами
видели, как я к вам добрался. Нет, товарищи! Мы пойдем вперед!
Туда, где они ничего не опасаются, где они пластиночки крутят.

5-й боец: Правильно, товарищ лейтенант! Помирать, так хоть на сухом
месте!
Политрук: Кто тут про смерть говорит! Как же можно помирать, когда
фашист еще живой по нашей земле ходит. А?
1-й боец: Так ведь семь человек нас всего, Кузьма Николаевич! Поубивают
же всех!
Политрук: Кузьма Николаевич!… (вдруг) Кузьма! Кузьма…Кузьма… Вот
меня зовут Кузьмой! А кого еще звали Кузьмой?….А? Минина
звали Кузьмой! Минина – спасителя России – звали Кузьмой! И
меня зовут Кузьмой!
1-й боец: А меня Васькой звать. И Чапаева Василием звали.
5-й боец: Михаилом.
Политрук: Есть среди нас Михаил?
Старшина: Я Михаил. Михаил Харитонович.
Политрук: Ага, Миша, верно. Становись-ка рядом. Так. А величайшего
русского полководца Суворова как звали?
5-й боец: Александром.
2-й боец: Нас тут два Александра. Кому становиться?
Политрук: Оба становитесь. Был еще Александр невский. Тоже немцев бил.
5-й боец: А меня Дмитрием зовут. Значит Дмитрий Донской…
Политрук: Значит, так. Становитесь кто остался?
4-й боец: Я остался. Бесперин зовут. Казах я!
Политрук: Багратионом будешь! Багратион, становись! К поверке – смирно!
Александр Невский!
4-й боец: Я!
Политрук: Дмитрий Донской!
2-й боец: Я!
Политрук: Михаил Кутузов!
Старшина: Я!
Политрук: Багратион!

4-й боец: Я!
Политрук: Василий Чапаев!
1-й боец: Я!
Политрук: И Кузьма Минин – я! Вот теперь вся история на лицо. Теперь не
убьют. Может раньше и убили бы, а теперь нет. Историю убить
невозможно. Ну, хорошие вы мои, слушай мою команду. За
землю родимую нашу, за песни прекрасные наши, за всю
историю нашу – за мной, в атаку, вперед! Ура!
• С криком «Ура!» бойцы бросаются в атаку и застывают в виде скульптур на авансцене. Контросвещение фигур, дымовая завеса. На экране кадры из к/ф «Горячий снег».
• Звучит куплет и припев «Поклонимся великим тем годам».
Матросская песня над бухтой звенит…
(По одному высвечиваются моряки)
1-й: Лазурные бухты, жемчужные горы,
Высокий, далекий огонь маяка.
Эх! Черное море, широкое море.
Родной Севастополь – любовь моряка.
2-й: Здесь кровью святою омыты утесы,
Здесь славой овеян бетон батарей.
Здесь курс на бессмертье держали
В боях за свободу Отчизны своей.
3-й: Идут корабли в черноморском просторе,
Матросская песня над бухтой звенит.
Ты наше навеки широкое море,
Свободу твою черноморец хранит!
Пауза…
4-й: Я спою, как росла богатырская рать,
Шли бойцы из железа и стали,
И как знали они, что идут умирать,
И как свято они умирали…

«Морское попурри»

Эпизод-мост «Союзники».
• На экране кадры Европы.
(Стрельба, звуки приземляющегося самолета)
• На сцену выходят четыре солиста:
2- в форме русских летчиков.
2- в форме французских летчиков.
• «Воспоминание об эскадрильи «Нормандия Неман»
• Залпы. С помощью света ослепление зала. Опускаются колонны Рейхстага. Взятие Берлина. Поднимаются колонны, звучит песня «Письмо из 45-го»
• Из толпы выделяются ведущие.
1-й: Тем кто уцелел в бою за Родину, выстоял и победил…
2-й: Тем кто согревался в стужу блокадных ночей…
1-й: Тем, кто улетал вместе с дымом из бухенвальдских
печей…
2-й: Тем , кто на речных переправах шел, словно камень ко
дну…
1-й: Тем кто безымянным канул в фашистском плену…
2-й: Тем, кто за правое дело сердце отдать был готов…
1-й: Тем кто под машины ложился вместо понтонных мостов…
2-й: Всем тем, кто ушел в бессмертие и победил, посвящается наша программа!
1-й: Сегодня все цветы –вам! Все тепло майского солнца –
вам! И пусть никогда не смолкают песни нашей Победы!
«День Победы» – на сцене все участники.