Сценарий открытого мероприятия. Музыкально-литературная композиция – “Дети Войны.”

• Э Григ «Последняя весна»
Ведущий 1:
Во время Второй мировой войны на Земле погибло тринадцать миллионов детей! Что есть у нас дороже наших детей? Что есть у любого народа дороже? У любой матери? У любого отца? На земле самый лучший народ – дети. Как сохранить нам его в тревожном 21-м веке? Как сберечь его душу и его жизнь? А вместе с ним и наше прошлое, и наше будущее?
Ведущий 2:
Война стала общей биографией целого поколения военных детей. Даже если они находились в тылу, всё равно это были военные дети. Их рассказы тоже длиною в целую войну. Сегодня они последние свидетели тех трагических дней. За ними больше нет никого!
Сцена 1.
(На берегу моря сидит мальчик. Его одежда и волосы развеваются на ветру. Слышен шум морского прибоя.)
• Э Мориконе.
Ведущий 1: Он любил рисовать. Сидя на каменистом пляже, он ждал волну, большую-пребольшую, и старался запомнить её, а потом зарисовывал в тетрадку с загнутыми уголками. И морской ветер всё время перелистывал тетрадку, а мальчик с досадой прижимал уголок камушком. Он любил рисовать синие и зелёные Крымские горы, где они играли с мальчишками в «необыкновенные приключения». Может быть, он стал бы художником. А может быть моряком. Или инженером. Он был быстрый, толковый, сообразительный мальчик. Никто ещё не знал, что он станет мужественным, отважным, находчивым разведчиком.
( Подросток переодевается в военную форму, выходят дети и подходят к подростку)
• Мигает свет. Звук бомбёжки.
• Без музыки.
Подросток:
Мы дети войны.
Нам с пелёнок досталось
Познать беспределы невзгод.
Был голод. Был холод. Ночами не спалось.
От гари чернел небосвод.
От взрывов и плача земля содрогалась.
Не знали мы детских забав.
И летопись лет страшных в память вписалась.
Боль, отклик у Эха нашла.
Чтец:
А мы не стали памяти перечить
И, вспомним дни далёкие, когда
Упала нам на слабенькие плечи
Огромная, не детская игра.
Года идут, но эти дни и ночи
Придут не раз во сне тебе и мне.
И, пусть мы были маленькие очень,
Мы тоже победили в той войне.
Чтец
Была земля и жёсткой и метельной,
Была судьба у всех людей одна.
У нас и детства не было отдельно,
А были вместе – детство и война.
Чтец
И нас большая Родина хранила,
И нам Отчизна матерью была.
Она детей от смерти заслонила,
Своих детей для жизни сберегла.
Чтец:
В военных днях Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством Где черта.
Нам в сорок третьем Выдали медали.
И только в сорок пятом – Паспорта.
Чтец:
Мы говорим с вами под свист снарядов.
– Горькие нам выпали дни.
Но сражаясь со взрослыми рядом-
Шагали к победе мы.

Ведущий 2:
В суровые дни сорок первого года рядом с взрослыми встали дети. Школьники зарабатывали деньги в фонд обороны:
собирали тёплые вещи для фронтовиков и детей;
выступали с концертами перед раненными воинами в госпиталях. Военный трудный год. Госпиталь…

Сцена 2. Госпиталь.
Чтец:
Коридоры сухие и маркие.
Шепчет старая нянечка:
Господи! До чего же артисты маленькие…
Чтец:
Мы шагали палатами длинными.
Мы почти растворялись в них.
С балалайками, с мандолинами
И с большими пачками книг…
«Что в программе?
В программе – чтение,
Пара песен Военных, правильных…
Мы в палату тяжелораненых
Входим с трепетом и почтением…
Мы вошли
Мы стоим в молчании…вдруг
Срывающимся фальцетом
Абрикосов Гришка отчаянно:
«Объявляю начало концерта!»
• «Частушки»
1.Мы частушки вам споем Необыкновенные. Эй, подружки, заводи, Как всегда военные!
2. Я на бочке сижу, А под бочкой- мышка. Ждать осталося недолго- Немцам будет крышка.
3. Гитлер ходит, тарабанит – Я живой еще хожу. Если голову открутят, Я полено привяжу.
4. Ты не вейся, черный ворон, Над тюрьмою- башнею! Не допустят партизаны Нас угнать в Германею.
5. Не хочу я чаю пить, Не хочу заваривать- Буду немцев пулей бить, Кипятком ошпаривать.
6. Дайте, дайте мне винтовку- Я поеду воевать. В партизанские отряды, Партизанам помогать.
Вместе: Все бы пели, все бы пели и были бы рады. Только б кончилась война- Ничего не надо!
“Самуил Маршак .” Почта военная”
“Сын письмо писал отцу
И поставил точку.
Дочка тоже к письмецу
Приписала строчку.
Много дней письму идти,
Чтоб дойти до цели.
Будут горы на пути.
Гулкие туннели.
Будет ветер гнать песок
За стеклом вагона.
А потом мелькнёт лесок
Садик станционный.
А потом пойдут поля
И леса густые,
Пашен чёрная земля –
Средняя Россия.
Через всю пройдут страну
Два листка в конверте
И приедут на войну,
В край огня и смерти.
Привезёт на фронт вагон
Этот груз почтовый.
Там получит почтальон
Свой мешок холщовый.
Долог путь от городка
У границ Китая
До пехотного полка
На переднем крае…”

А затем
Не вполне совершенно,
Но вовсю подпевале внимая
О народной поём,
О священной
Так, Как мы её понимаем.
• «Священная война».
“Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идёт война народная,
Священная война!”

Мы поём…
Только голос лётчика
Раздаётся,
А в нём – укор:
«Погодите,
Постойте, хлопчики…
Погодите…
Умер майор…»
Балалайка всплеснула горестно,
Торопливо,
Будто в бреду…
Вот и всё
О концерте в госпитале
В том году.

Громко звучит песня “Священная война”.

Ведущий 1
Тысячи мальчишек и девчонок военной поры трудились в тылу наравне со взрослыми, заботились о раненых, помогали красноармейцам.
Ведущий 2
Имена не всех юных героев сохранила история, но о многих из них написаны стихи и сложены рассказы.
Сценка 3 «Малютка».
• Без музыки. Выходит девочка в шинели.
«… Мы пришли необученные, кто в каком звании – не понимали, и старшина нас всё время учил, что мы теперь настоящие солдаты, должны приветствовать любого выше нас по званию, ходить подтянутыми, шинель на застёжках. Но солдаты, глядя, что мы такие молодые девчонки, любили подшутить над нами. Послали меня однажды из медсанвзвода за чаем. Я прихожу к повару. Он на меня смотрит и :-Чего пришла? Я говорю:-За чаем…-Чай ещё не готов. -А почему?- Повара в котлах моются. Сейчас помоются, будем чай кипятить…Я приняла это вполне серьёзно, взяла свои вёдра, иду обратно. Встречаю врача._ А чего пустая идёшь? Я отвечаю: Да повара в котлах моются. Чай ещё не готов. Он за голову схватился.- Какие повара в котлах моются? Вернул меня, выдал хорошего этому повару, нашли мне два ведра чая .Несу чай, а навстречу мне идут начальник политотдела и командир бригады. Я тут же вспомнила. Как нас учили, чтобы мы приветствовали каждого, потому что мы рядовые бойцы. А они двое идут. Как же я двоих буду приветствовать? Иду и соображаю. Поравнялись, я ставлю вёдра, обе руки к козырьку и кланяюсь одному и второму. Они шли меня не замечали, а тут остолбенели от изумления :-Кто тебя так учил честь отдавать?- Старшина учил, он говорит, что каждого надо приветствовать. А вы двое и вместе…
Всё для нас девчонок в армии было сложно. Очень трудно давались нам знаки отличия. Когда мы прибыли в армию ещё были ромбики, кубики, шпалы, и вот сообрази, кто там по званию. Скажут – отнеси пакет капитану. А как его различить? Пока идёшь, даже слово «капитан» из головы выскочит.
Прихожу:
— Дяденька, а дяденька, мне дяденька велел отдать вам вот это…- Какой еще дяденька?- В синих брюках и зеленой гимнастерке.
Конечно, когда я увидела обгоревшие лица, я поняла что такое война. Танкистов вытаскивают из горящих машин, на них все горит, а кроме этого, у них часто были перебиты руки или ноги. Это были очень тяжелораненные.
Он лежит и просит: «Умру — напиши моей маме, напиши моей жене…
У нас уже было что-то большее, чем просто страх».
Ведущий 1
«Ленинградские дети»… До какого-то момента они были как все дети, смешливыми, веселыми, изобретательными. Играли осколками снарядов, коллекционировали их (как до войны коллекционировали марки и конфетные фантики), убегали на фронт, ведь передовая была совсем рядом. А потом они становились самыми тихими на земле детьми. Они разучились шалить, даже улыбаться и смеяться, даже плакать.
Ведущий 2
Через всю жизнь пронесли люди, пережившие блокаду, трепетное отношение к каждой крошке хлеба, стараясь, чтобы их дети и внуки никогда не испытали голода и лишений. Это отношение оказывается красноречивее слов.
Сцена 4. Картинка блокадного Ленинграда.
Ленинград ожег нам душу Своими бедными детьми. Блокада. Голод. Стужа. Повсюду- смерть, смерть!
Включается метроном, на экране портрет Тани Савичевой, показ и чтение дневника.
Девочка -рассказчик Эту девочку звали Таня Савичева. Она была ленинградской школьницей, нашей ровесницей. 900 дней и ночей город на Неве был оторван от Боль¬шой земли — он находился в блокаде. На жителей обрушился жесточайший голод. Единственным продуктом питания был хлеб. Чёрный, наполовину из отрубей, иногда даже с примесью опилок, но и его не хватало. Суточная норма в декабре 1941 года составляла 250 граммов для рабочих, всем остальным — 125 граммов. То есть ребёнок получал вот такой кусок хлеба (показывает кусок чёрного хлеба весом 125 граммов) — это была суточная норма.
На стуле сидит Таня Савичева читает свой дневник:
«Женя умерла 28 декабря в 12.30 часов утра. 1941 год». Женя — это сестра Тани. «Бабушка умерла 25 января в 3 часа. 1942 год».
«Лёка умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 год». Лёка — это брат Тани.
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».
«Дядя Лёша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».
«Мама, 13 мая в 7.30 часов утра 1942 года».
«Умерли все»
«Осталась одна Таня» ( Показывать слайды из дневника Тани”
Девочка – рассказчик : После смерти родных Таня попала в детский дом, откуда её вывезли на Большую землю. За жизнь Тани боролись два года, но спасти так и не смогли.
Таня Савичева:
Я никогда героем не была.
Не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханием с Ленинградом,
Я не геройствовала, а жила.
Чтец: Глаза девчонки семилетней, Как два померкших огонька.
На детском личике заметней Большая, тяжкая тоска.
Она молчит, о чем ни спросишь,
Пошутишь с ней- молчит в ответ,
Как будто ей не семь, не восемь,
А много, много горьких лет.
Вдруг сразу словно ветер свежий Пройдет по детскому лицу,
И, оживленная надеждой,
Она бросится к бойцу. Защиты ищет у него:
– Убей их всех до одного!( Читает Таня)
Ведущий.1
Дети военной поры могут ещё рассказать, как умирали от голода и страха. Как тосковали, когда наступило первое сентября 1941 года, и не надо было идти в школу. Как в 10-12 лет, только встав на ящик, дотягивались до станков и работали по 12 часов в сутки. Дети помогали фронту всем, чем могли. Они пришли в обезлюдившие цеха заводов и на опустевшие колхозные поля, заменяя взрослых. В 11-15 лет они становились станочниками, сборщиками, выпускали боеприпасы, собирали урожай, дежурили в госпиталях. Свои трудовые книжки они по-лучали раньше, чем паспорта. Их выдавала война.
Сцена 5 Фрагмент военной жизни (диалог мальчиков, вернувшихся после трудовой вахты домой):
Женя:
– Смена закончилась. Сейчас упаду от усталости. Мишка, пойдём, попьём чайку горячего. Сегодня нас отпустили пораньше, значит, поспим больше. Да, оставайся у меня. Мама придёт с заводской смены только к полуночи, да и дорога к фабрике от нас короче.
Мишка:
– А ты, Женька, молодец. Первый из ребят получил разряд. Стал настоящим механиком швейных машин.
Женя:
– Ладно, Мишка, не завидуй. И ты получишь. Представляешь, завтра мы получим настоящую военную одежду, ватники.
Мишка:
– Вот здорово! Сразу почувствуем себя настоящими взрослыми.
Женя:
– Конечно, я и на фронт ещё сбегу.
Ведущий 2:
Лобанов Женька сдержал слово. В 44-ом году он был призван в армию, в 33-ий запасной стрелковый полк. А пока у этих ребят был свой настоящий трудовой фронт. По данным 1944 года среди рабочего класса Советского Союза насчитывалось 2, 5 млн. человек в возрасте до 18 лет, в том числе 700 тысяч подростков. Известно, что 14-летнему Алексею Бойченко, ежедневно перевыполнявшему установленный минимум трудодней в 6-7 раз, было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Ведущий 1 .
«…Увидели детей. Они походили на стайку побитых птиц. Рукава не по росту полосатых затасканных, грязных лагерных курток свисали с худеньких плеч и были похожи на подстреленные крылья. В глазах – испуг. Ни улыбок, ни даже спокойного взгляда. Маленькие старички».
Ведущий 2
Их заставляли работать по 15–20 часов – на лямках возить гружённые разным грузом повозки. Часто приходилось возить трупы. А когда они выбивались из сил, их раздевали догола и обливали холодной водой, били палками. Доказано, что в одном только Освенциме в газовых камерах погибло около миллиона маленьких узников. Многие дети погибали также от голода, пыток, медицинских экспериментов и инфекционных заболеваний.
Показ видеоролика. Фрагмент художественного фильма «Щит и меч»: Дети в концлагере.
Сцена 6
Звучит стихотворение Мусы Джалиля “Варварство”.
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришёл хмельной майор и медными глазами
Окинул обречённых… мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землёю,
Друг друга с бешенством гоня…
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжёлый.
Детей внезапно охватил испуг, –
Что кровь детей глотают жадно,
По шее лентой красной извиваясь,
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром гряну. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слёз, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребёнок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складки платья
Ещё не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Всё понял, понял всё малютка.
“Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать!” –
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо…
“Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждёшь?”
И хочет вырваться из рук ребёнок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
“Не бойся, мальчик мой.
Сейчас вздохнёшь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно”.
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
Но испытала, ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя.
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей…
Ведущий1. В концлагерях было уничтожено 2,5 миллиона детей.
Показать отрывок из фильма “Помни имя свое”
Чтец:
Осень сменяет лето, который год подряд…
Вспомним детей Освенцима, Биркенау, Бухенвальда-
Они не хотели умирать.
Чтец:
У девочки туго косичка закручена,
Не расплетется во век.
Глазенки большие, синие- синие…
Впереди ее ждет- смерть…
Чтец:
Рядом мальчишка
С вещмешком за спиною.
Строго смотрят глаза.
Каждый отмечен порядковым номером…
Жизнь в концлагере- тяжела.
Чтец:
Не дай им Бог вернуться, этим дням
Без капли солнца и без крохи хлеба,
Когда над ними горестное небо
Дождем рыдало с кровью пополам…
Исполнение песни « Бухенвальдский набат».
Ведущий2.
Помните! Через года,
через века помните!
О тех, кто уже не придёт никогда,
заклинаю вас, помните!
Не плачьте, в голе сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти погибших в концлагерях,
будьте достойны!
Вечно достойны!
В память о погибших в войне пусть горят свечи.
Минута молчания. Маятник.
Ведущий1:
Есть поговорка: «На воне детей не бывает». Те, что попали в войну, должны были расстаться с детством в обычном мирном смысле этого слова.
Кто возвратит детство ребенку, прошедшему через ужас войны? Что помнит он? Что может рассказать? Можно спросить: что героического в том, чтобы в пять, десять или двенадцать лет пройти через войну? Что могли понять, видеть, запомнить дети?
Многое! Что помнят о матери? Об отце? Вслушайтесь в воспоминания детей войны.
Кузьмичёва Валентина Сергеевна: Мама работала и оставляла меня в яслях круглосуточно. Помню голодовку, как ела лебеду и калачики.
Рябова Адельфина Петровна. Самолёты бомбили наш городок каждый день. Прятались мы в окопе возле дома, который отец с соседом вырыли для нашей безопасности.
Бабенко Пётр Ерофеевич. Помню, как нас, мирных жителей, сначала собрали на колхозном дворе, а потом гнали босых и ободранных по пыльной дороге десятки километров, как держали закрытыми в ко¬нюшнях и сараях
Валеева Лидия Фёдоровна. Длинные очереди за хлебом, бомбёжки, взрывы. Я боялась спать дома.
Борисова Валентина Алексеевна. В деревне тоже люди жили тяжело: голодали, ели мякину, крапиву, конину. Там, в деревне, впервые увидела новых беженцев, опухших от голода.
Трушакова Маргарита Аркадьевна. В этот день немцы сначала вывезли евреев с вещами, а затем ещё 72 человека. Всех вывезенных расстреляли на девятом километре. Очень тяжёлое время: собирали очистки от картофеля, жарили и ели.
Мельникова Мария Ивановна. Вышки, овчарки, заставляли работать. Помню вкус брюквы с землёй и 200 гр. хлеба с отрубями.

Сцена 7«Об отце». Свет, затемнение. Читает девочка в черном:
Из счастливого детства я шагнула в смерть…Началась война. Отец остался на оккупированной территории по заданию партии, но дома он не жил его у нас в местечке знали все. Если мы ночью слышали стук в дверь – не тот осторожный, о котором условились с отцом, а другой, у меня начинало дрожать в сердце: это фашисты или полицейские, опять будут допытываться об отце. Я забиралась в самый темный угол на нашей большой печке, обнимала бабушку, боялась уснуть. Как-то поздно ночью пришел отец. Первой его услышала я и позвала бабушку. Отец был холодный, а я пылала жаром, у меня была тифозная горячка. Был он уставший, постаревший, но такой сой, такой родной. Он сидит возле меня и не может уйти. Через несколько часов, как он пришел в дверь постучали. Отец даже кожух не успел накинуть, в дом вломись каратели. Вытолкнули его на улицу. Он протянул ко мне руки, но его ударили и оттолкнули. Босиком я бежала за ним до самой речки и кричала: «Папочка, папочка!..» Дома причитала бабушка: «А где е бог, куда он прячется?»Бабушка не смогла пережить такое горе. Плакала все тише и тише и через две недели умерла ночью на печке, а рядом спала я и обнимала ее мертвую. В доме никого больше не осталось».
Выходит группа детей. Они рассказывают по очереди:
Ребенок 1
«Осталась одна пуговица от маминой кофты. А в печи две булки теплого хлеба…»
Ребенок 2
«Отца разрывали немецкие овчарки, а он кричал: «Сына уведите! Сына уведите, чтобы не смотрел…»
Ребенок3
«Мама не сразу умерла. Она долго лежала на траве, открыла глаза:
— Ира, мне надо тебе рассказать…
— Мама, я не хочу…
Мне казалось, что если она скажет то, что хочет, она умрет».
Ребенок 4
«Не прячьте мою маму в ямку, она проснется, и мы пойдем домой!»
Ведущий 2:
Дети военной поры могут еще рассказать, как умирали от голода и страха. Как тосковали, когда наступало первое сентября сорок первого года, и не надо было идти в школу. Как в десять-двенадцать лет, только встав на ящик, дотягивались до станков, и работали по двенадцать часов в сутки. Как получали на погибших отцов похоронки. Как усыновляли их чужие люди. Как даже сейчас ранит их вопрос о маме. Как, увидев после войны первый батон, не знали, можно ли его есть, потому что за четыре года забыли, что такое белый хлеб. Но помнят они и победу!

Сцена8. Экран- парад Победы. Выходят дети.
Чтец:
Да, в десять лет Мы были дети,
Но… Жесткий, в горьких складках рот:
Мы жили в России. В сорок третьем
Бежали не с фронта, А на фронт.
Мы скорбь свою умело прятали,
Мы видели скорбную страну…
И только в мае, в сорок пятом,
Наплакались за всю войну.
1-й ребенок чтец
Чтоб снова на земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно, чтобы наши дети
Об этом помнили, как мы!
2-й ребенок-чтец
Я не напрасно беспокоюсь, –
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна…

• Звучит «Песня одинокого пастуха» Э. Мориконе.
Ветер, солнечное освещение сцены.
Ведущий1:
Он любит рисовать. Сидя на каменистом пляже, он ждет волну, большую-пребольшую, и старается запомнить её, а потом зарисовать в тетрадку с загнутыми уголками. И морской ветер всё время перелистывает тетрадку, а мальчик с досадой прижимает уголок камушком. Он любит рисовать синие и зелёные Крымские горы, где они играют с мальчишками в «необыкновенные приключения».Может быть, он станет художником. А может быть моряком. Или инженером. Он станет мужественным, отважным, находчивым,… Но пусть его мечта обязательно сбудется, пусть над его головой светит ясное солнце и слышится ото всюду только бесконечный смех детей.
• Музыка усиливается. Занавес.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *