Выключен свет, на сцене медленно выстраивается монумент «Дети войны», звучит запись:
Тринадцать миллионов детских жизней
Сгорело в адском пламени войны.
Их смех фонтанов радости не брызнет
На мирное цветение весны.

Мечты их не взлетят волшебной стаей
Над взрослыми серьезными людьми,
И в чём-то человечество отстанет,
И в чём-то обеднеет целый мир.
Война искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое и радостное детство. Дети войны, как могли, приближали Победу в меру своих, хоть и маленьких, хоть и слабых, но сил. Они хлебнули горя полной чашей, может быть, слишком большой для маленького человека, ведь начало войны совпало для них с началом жизни… Сколько их было угнано на чужбину… Сколько убито нерождёнными…
Монумент рассыпается. Начинается отрывок блокады. Звучит запись:
На земле самый лучший народ-дети. Что есть у нас дороже наших детей? Во все времена нет большего горя, чем страдающий ребёнок. Блокадные дети – особая тема. Рано повзрослевшие, не по-детски серьёзные и мудрые они изо всех своих сил наравне со взрослыми приближали победу. Дети-герои, каждая судьба которых – горький отзвук тех страшных дней.
До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали старшим, прыгали, разбивали носы и коленки. Дети играли, они даже не подозревали, что всё это скоро кончится и на устах будет только одно слово-война. Они тогда не знали, что от игры до реальности всего один шаг…
Дети играют в «войнушку», идет перестрелка, звучит смех, реплики
-Давай, давай, нападай!!!
-Ааа, сейчас мы вам покажемся, где раки зимуют!
– Вася, домой!!!
-Ну мам, еще 10 минут, у нас тут контратака.
-Ага, Петька-то ранен, в плен его!!!
-Сдавайтесь, трусы, вам конец!!!
Идет игра, все падают на сцену «убитыми». Выходит девочка, удивленно осматривает ребят, спрашивает:
-Это еще что такое? (Лях)
-Бах! Ты убита. Понарошку (Атанова А)
-Что это? (Л)
-Мы играем в войну. Бах, бах бах (Атанова Т)
-чтобы было весело. Бах, ты убита, но можешь не падать…а то с кем же я тогда играть буду?(Петрова)
-Остановитесь. В войне нет ничего веселого, поверьте мне. Войны-это большое зло.
-Но ведь взрослые все время воюют…(Панцыру)
-Понимаете, война -это такая нехорошая штука. Когда могут прийти враги и выгнать нас из нашего же дома.
-Но это же несправедливо! Тогда я не хочу играть в войну. (Саша)
-и я не хочу
-И я..
Игроки замирают, медленно расходятся, на сцене появляются 2 девочки (Дягилева Н., Кучерявых Д.). В их руках – небольшое окошко. В процессе чтения они заклеивают окно крест-накрест.
-Война обрушилась нежданно, все переполнила собой, и все смешалось в этом мире, и смерть носилась над землей.
-С войной слепою и жестокой я бок о бок к Голгофе шла. Четыре очень долгих года свой крест недетский я несла.
-Нет, и детей война не пощадила, и все невзгоды выдала сполна. Я стала малолетнею старухой, все видела, все знала, все могла…
-Ведь войны жалости не знают, война не ведает добро. Шел по земле жестокий молох- не разбирая никого…
-Я из блокады и войны. Я знаю то, что знать не надо. Я в ней жила, я помню все- какой была моя блокада. Неправда, что не помнят дети, все тяготы блокадных лет. Мы книга памяти и боли, и детских маленьких побед

Свет. На сцену начинают выходить люди, ожидая раздачу хлеба. Выходят женщины- раздатчицы, раскладывают необходимый реквизит. Постепенно собирается очередь. Начинаются переговоры в толпе. Запись
Истекали запасы муки, снижались нормы выдачи хлеба. С 20 ноября 1941 года хлебный паёк сократился в 5 раз: рабочие получали в сутки 250 граммов хлеба, а неработающие и дети по 125 – это был крошечный, почти невесомый ломтик.
-Женщина, я за вами буду.
-Ну скоро там?!у меня уже ноги промерзли.
-А вы не кричите, все свое получат.
-Чуть свет пришла, а уже толпа какая.
-Сынок, не уходи далеко, скоро хлебушек получим.
На сцену выходят Таня и Настя(сестра), смотрят на очередь. Вдруг Настя замечает выходящего из противоположной кулисы Никиту. Начинается разговор.
-(Т)Привет Никита! Как у тебя дела? Куда ты идёшь?
-(Н)Привет. Да вот, в Филармонию иду.
-(Т)Мы там как раз вчера были. Какой же там адский холод! Люстры в четверть силы горят.
-(С)Как же вы там по несколько часов сидите?! Неужели вам не холодно?!
-(Н)Да нет, не холодно. Мой ватник он греет и движение не стесняет.
-(Т)А как же остальные музыканты?
-(Н)Виолончели и контрабасы могут быть в полушубках – у них движение рук направлены книзу. Барабану теплее всех. Он себя ударами согревает.
-(С)Громкие наверно удары!…
-(Т)А ты слышал сегодня бомбили?
-(Н)Слышал…. Да и видел… Мой дом бомбили… Слава Богу скрипку успел спасти.
-(С)Неужели скрипка это самое ценное что было у вас в доме?!
-(Н)Конечно! Это и есть самая величайшая ценность! Ведь война, какой бы страшной она не была, явление временное, а искусство вечно!
Голос из толпы
-Девушка, вы либо стойте в очереди, либо свои дела решайте!
-(Т)Извините, иду. Пока, Никита, еще увидимся.
-(Н)Удачи вам.
Тем временем очередь продолжает расти, начинается раздача хлеба по карточкам. Люди начинают пританцовывать, чтобы согреться. Получая хлеб, немедленно прячут его за пазуху. Одна девочка падает в обморок, люди пытаются ей помочь. (Либо у девочки вырывают хлеб, толпа начинает ругать растяпу, но одна из девушек отламывает ей кусочек своего хлеба, обе уходят.)
Рядом со ступеньками появляются девочки, увидевшие крысу.
-Смотри, смотри, вон она побежала!
-Где?
-Да вон!
-Ой, точно крыса, скорее за ней. (Ищут крысу)
-ой, девочки, где она?
-а что это такое?
-Мешок какой-то грязный.
-да нет, за ним.
-это же буханка хлеба, немного обгоревшая, но все же целая буханка!
-девочки, пошли скорее домой, устроим мамам сюрприз, этого на несколько дней нам хватит.
Уходят в дверь. Начинается разговор в толпе. Брат спрашивает сестру.
-Марина, а чего ты боишься больше-Гитлера или крыс?
-Я- крыс. Их теперь так много стало…
– Я больше всего боюсь карточки хлебные потерять. Тогда нам всем, буде полный капут. Месяц без еды мы точно не продержимся!
На сцене появляется мама, ищет детей.
(Лера)-Мама пришла!
(М)– Как вы тут?
Лера подходит к ней с рисунком
-Смотри, что я нарисовала!
(М)-ничего не пойму. Что это за черные каракули, а посередине белый кругляш в крапинку?
(Л) (объясняет рисунок)- Черное- это война. А белое- это булка!…Я просто ни о чем другом думать не могу.
(М)- Не переживай, скоро и наша очередь подойдет.
Соседка-Здравствуй, Алина. А мы тут вам очередь заняли –я всех предупредила, что вы скоро подойдете.
(М)-Спасибо огромное, дети такие голодные, прямо сейчас готовы хлеб съесть.
(С)–Представляете,сегодня на моих глазах какой-то мальчишка вырвал у девочки хлеб-несла, растяпа, в руках, неспрятанным, незавернутым.
(М)-Что же это с людьми делается….что с детьми нашими будет?…
Марина- Мама, мама, наша очередь подходит, иди сюда.
На сцене появляется Дима, пытается обманом получить хлеб. Ничего не получается. Садится на ступеньки. Входит Соня. Замечает что-то на земле, наклоняется и поднимает потерянные кем-то карточки. Достает свои, сравнивает
Соня:
Хлебные карточки!!! Рабочие! Еще целые. 350 граммов хлеба в день!!! Ой…
Кто-то потерял, бедолага!

Идет к очереди за хлебом, вокруг ходят люди, кто-то уже получил хлеб- надежно прячет его. Кто-то только подходит, встает в очередь. Люди идут со всех сторон, заполняя зал. Вдруг Соня замечает Диму, сидящего на ступеньках.

Соня:Ты что, Димка, тут сидишь?
Дима:Сонь, а у тебя санки дом есть?
(С):Есть. (подозрительно) А зачем тебе?
(Д):Мамку в морг отвезти. Семеныч, дворник, пообещал помочь на улицу вынести.
С: (тихо садится на ступеньку)
Ох! Когда она…умерла?
Д:
Три дня назад. Там, в своей комнате и лежит.
С:
Как в комнате?
Д: (обреченно)
Там все окна давно уже выбиты, снег кругом.. Остались мы с бабкой теперь без довольствия – у нее иждивенческая карточка на 200 грамм хлеба в день, и у меня детская. А я уже сегодняшний хлеб вчера съел.
С:
Ты говорил, что сухари у вас есть..
Д:
Какие сухари?! Я весь хлеб до крошки съедаю. За один раз! Нет терпения на три части делить – завтрак, обед, ужин.
С: (садится рядом, трогает его за плечо)
Как же вы теперь, Юра?
Юрка: (горько)
Да никак, Сонь.. Нас с бабкой и вывозить будет некому. (встает) Санки дашь?
С: (тихо)
Дам. И санки дам, Дим, и..вотэто..
*достает из кармана найденные карточки, протягивает
Д: (растерянно)
Это что? Ты что это? Это как?!
С:
Нашла я их вот здесь. Если бы ты раньше меня здесь был, то ты бы их нашел. Бери, Дима!
Д: (осторожно берет карточки)
Ты знаешь, что это такое, Сонь?!
С:
Карточки. Рабочие. На целый месяц.
Д:
Это месяц жизни, Сонька.. Для меня и бабули моей. (отворачивается, смахивает слезы)
С:
Идем, Дима, я тебе саночки дам. Отвезешь тетю Валю в морг.

Уходят.Очередь постепенно исчезает, остается пара человек. Начинается разговор матери и детей.
-Мама, а унемцев на небе тоже звезды?
-Да.
– А я думал, фашистские знаки…
-А у фрицев бывают маленькие фрицата?
-Да, бывают.
-А наша Красная Армия, когда дойдет до Германии, то всех фрицат побьет?
-Нет, наша Красная Армия воюет не с детьми немецкими, а с фашистами. Скоро рассердятся Германские дети, возьмут Гитлера и расстреляют его.
-А я хочу быть советской миной, буду летать сверху и прямо в сердце фрицу, как разорвусь там, так разлетится фриц на куски.
– А кто начал войну? Гитлер?
-Да, Гитлер.
– Эх, если бы Гитлера сейчас привезли к нам, мы бы его подвесили за макушку, а я бы подошел к нему, отрубил бы ему ногу и сказал- Вот тебе за маму мою!
Толпа исчезает. На сцену снова выходят две девочки, переворачивают окно, с обратной стороны которого- образ Христа.
-Как он тяжел, недетский крест и на Голгофу восхожденье. И кто поможет в горький час? Надолго ль хватит жизни тленья?
-В тщедушном теле чуть жива, но все же теплится душа. За жизнь цепляюсь, как могу, и перед всеми я в долгу.
-И обрету ли я покой? Так много горя за спиной.В начале иль в конце пути? И что еще там впереди?
– И донесу ли я свой крест до тех благословенных мест, где повзрослевшая душа по жизни поведет меня? Минуй, блокадная Голгофа. Мой крест меня не придави. Ведь я еще в начале жизни, в начале долгого пути…
Сцена 2
Затемнение. Звучат звуки сирены, взрывов, собачий лай, идет запись
-До победы оставалось совсем немного, шел апрель 1945 года.
-Мы жители детского концлагеря «Грюнвальд»
– Лагерь был закрыт от города небольшим леском, от этого и получил название Зеленый лес (Грюнвальд)
-Наши были уже совсем близко, поэтому лагерь решили ликвидировать вместе с находившимися в нем детьми.
– Но ночью в один из налетов на лагерь упала бомба
-Уничтожены были почти все
– Мы уцелели и спрятались в развалинах города, ожидая прихода Красной Армии…
На сцену выходят-выползают дети, ищущие убежище в развалинах концлагеря. Заняв свои места и найдя необходимые предметы, начинается разговор.

Света- Опять стреляют.
Олег- Это уже где-то в пригороде. Рыжий, подай фляжку.
Рыжий – Фляжку, фляжку. Зачем тебе фляжка – все равно воды нет.
Олег- Я тебе сказал: «Подай фляжку!»
Рыжий- Ты что, хочешь подняться наверх? С ума сошел? Тебя же сразу пристрелят. Немцы совсем озверели, они сейчас и своих стреляют. Или ты думаешь, они тебя увидят и «битте-дритте» скажут. Пейте, пожалуйста, а может, вам еще и хлебушка завернуть?!
Олег- Замолчи, а не то…
Света- Ребята, перестаньте. Олег, он прав, тебе нельзя выходить.
Олег- Мы уже третий день в этом подвале, если мы не достанем воду и продукты, мы все равно умрем. Так что выбор у нас небогатый.
Рыжий – Но…
Олег- Хватит. Дай сюда флягу.

Олег, взяв флягу, уходит. В развалинах начинаются разговоры, кто-то из детей пытается найти место для ночлега, кто-то начинает плакать, кто-то- задает вопросы.
-Еще совсем немного осталось продержаться, я уверен, победа за нами.
-Эх, скорее бы наши пришли, я так соскучился по запаху хлеба.
-А я, представляете, по школе скучаю, все-таки хорошее было время.
– А я скучаю по отцу, я всю жизнь вспоминаю этот день…Первый день без папы…
Братик: Какой был папа?
1 сестра: Папа…высокий…
– А наш -Сильный. Как подбросит меня на руках!
-И сказки любил рассказывать…
-И такой мой папа красивый!
Братик: а я где был?
сестра: Тебя тогда не было
Братик: Почему меня не было, когда был папа?(Бежит, кричит «Папа», его догоняют, успокаивают)
– Не переживай, Сеня, давай лучше папке письмо напишем, чтобы он быстрее нас спас.
Стихотворение «Здравствуй, папка»

Света-Кстати, а почему тебя зовут Рыжий? Ты ведь совсем не рыжий?
Рыжий- Это мальчишки в классе так прозвали, моя фамилия Рыжиков, вот они и придумали….Тихо, ты слышишь?
Света- Это, наверное, Олег.
Рыжий- Не похоже, Олег тихо ходит. А это… Спрячься!
Появляется Олег с каким-то мальчиком, они несут
девочку.

Олег- Рыжий, Света, где вы? Рыжий, иди сюда, помоги.
Рыжий- Это еще кто?
Олег- Они из седьмого барака. Я их в соседнем доме нашел. Девчонка совсем от голода обессилила.
Рыжий- Ну, и зачем ты их привел? Самим есть нечего, так еще эти.
Света- Как тебе не стыдно. Ведь они такие же, как мы.
Рыжий – А чего мне стыдиться, что я украл что-нибудь?
Олег- Хватит болтать, дай лучше ей хлеба. Меня зовут Олег, это Света, а это Рыжий
Миша: Меня зовут Миша, а то моя сестра Лиза, ей срочно нужны медикаменты, иначе она умрет.
Олег- Почему все так несправедливо! Вырваться из плена и умереть здесь, в сыром подвале! За пару дней до прихода наших!
Света- Олег, мы должны ей помочь.
Рыжий- Должны, но как?
(Внезапно Раздаются шаги и голоса)
Миша- Олег, Олег, опасность. Я слышал голоса, нам нужно скрыться.
Олег- Рыжий, пойди, проверь, только осторожно.
Рыжий- Проверь-проверь, тебе только бы указания раздавать
(Рыжий уходит)
Света- Олег, Лиза сильно ослабла, по-моему, она даже ходить не сможет.
Олег- Значит, я пойду наверх, может, найду что-нибудь полезное
Миша-Я с тобой, нужно спасать сестру, пока еще не поздно. (Уходят)
Света- держись, Лиза, держись.
Вбегает Рыжий.

Рыжий – Немцы! Они уже в соседнем доме! Надо скорее уходить отсюда! Где Олег?
Света- Они ушли за лекарствами.

Рыжий выглядывает наружу.

Рыжий- Всё, они идут к нашему дому. Нам не успеть.
Лиза – Уходите скорее. Я слышу немецкие голоса.
Рыжий- Что она говорит?
Света- Говорит, чтобы мы оставили ее и уходили.
Рыжий- Оставить ее одну здесь? И потом всю жизнь жить предателем? Эй, Лиз, не бойся, всё будет хорошо.
Света- Что будем делать?
Рыжий- Всё будет нормально. Я постараюсь увести их от подвала.
Света- Но как ты хочешь это сделать?
Рыжий- У меня с собой есть одно средство. (Вынимает из-за пазухи гранату). Ну, ладно, прощевайте, может, свидимся.
Света- Рыжий, постой. Как тебя зовут?
Рыжий- Вообще-то, Сергеем.
Света- Спасибо тебе, Сергей!

Уходит. Слышны автоматные очереди, потом взрыв гранаты.
Света- Всё…
Лиза – Он больше никогда не придет. Он умер.
Света- Нет, Лиза, он не погиб, он остался с нами навсегда…
Олег- Еле к вам пробрались. Вход завален, пришлось через вентиляционные люки карабкаться. Лекарства достали, продукты тоже, дня на три хватит. А где Рыжий? Вечно он всем недоволен, нет в нем бойцовского духа…
Света – Он – не Рыжий, он – Сергей.
Олег- Да я знаю, просто мы всегда его так называли.
Света- Он там, в подъезде… У него была граната… Сережа Рыжиков…
-Ребята, знаете, мне страшно.
-Как тебе не стыдно, Арина
-Нет, мне уже не страшны мучения…мое тело привыкло к боли. Я даже смерти не боюсь, мне страшно… страшно, что мы исчезнем. Понимаете? Навсегда исчезнем. Сначала о нас будут помнить наши родные, и те, кто нас хоть немного знал, а потом? Что потом? Человек рожден для жизни, для продолжения рода, а что вышло нам? Война?! Кровь, боль, страдания?!
-Перестань, я уверена, о нас будут помнить! О нас будут помнить люди, для которых родина не просто звук. Будут помнить и рассказывать своим детям, внукам.
Затемнение выходят девочки в черном. Идет текст
-Мы просто хотели жить…
Найдется ли оправдание миру, нашему счастью, если во имя этого будет пролита хотя бы одна слезинка невинного ребенка? Слезинка эта не оправдывает ни одну войну. Она всегда перевесит, всего одна слезинка…
-О вы, искушенные, известно ли вам, что взгляд сияет от голода и тускнеет от жажды? Известно ли вам, что можно увидеть труп материи не проронить ни слезинки? Известно ли вам, что утром можно хотеть смерти а вечером бояться ее? Известно ли вам, что страдание беспредельно, а ужас бездонен. Знаете ли вы все это, вы, искушенные?
На сцене под музыку выстраиваются дети в черном обличие, со свечками в руках, постепенно из рядов выходят дети в цветных платьях и бантами (цветами).
О детях войны
Валентина САЛИЙ
Детям, пережившим ту войну,
Поклониться нужно до земли!
В поле, в оккупации, в плену,
Продержались, выжили, смогли!
У станков стояли, как бойцы,
На пределе сил,
но не прогнулись
И молились, чтобы их отцы
С бойни той немыслимой вернулись.
Дети, что без детства повзрослели,
Дети, обделенные войной,
Вы в ту пору досыта не ели,
Но честны перед своей страной.
Мерзли вы в нетопленных квартирах,
В гетто умирали и в печах.
Было неуютно, страшно, сыро,
Но несли на слабеньких плечах
Ношу непомерную, святую,
Чтоб скорее мира час настал.
Истину познавшие простую.
Каждый на своем посту стоял.
Девочки и мальчики войны!
На земле осталось вас немного.
Дочери страны! Ее сыны!
Чистые пред Родиной и Богом!
В этот день и горестный, и светлый,
Поклониться от души должны
Мы живым и недожившим детям
Той большой и праведной войны!
Мира вам, здоровья, долголетья,
Доброты, душевного тепла!
И пускай нигде на целом свете
Детство вновь не отберет война!